Творчество, стихотворения белорусского поэта классика Адама Мицкевича.

Tags: 
Восток и север
Адам Мицкевич (перевод Вильгельм Левик)
В краю, где мы живем, владычествует вьюга.
Завидовать ли тем, кто ближе к солнцу юга?
Ковром кашмирским ширь без края и конца,
Цветы в шелках зари, из пламени сердца,
Но там бюльбюль, запев, уже смежает очи,
Цветенье розы там мгновения короче,
Наш материк суров, но память он хранит
О тех, кто сотни лет в его могилах спит.
А там, где чтит земля тех, кто лежит в могилах,
Живые о живых вовек забыть не в силах!
24 января 1825
Утро и вечер
Адам Мицкевич (перевод Вильгельм Левик)
В венце багряных туч с востока солнце встало,
Луна на западе печальна и бледна,
Фиалка клонится, росой отягчена,
А роза от зари румянцем запылала.
И златокудрая Лаура мне предстала
В окне, а я стоял, поникший, у окна.
"Зачем вы все грустны - фиалка, и луна,
И ты, возлюбленный?" - так мне она сказала.
Я вечером пришел, едва ниспала мгла, -
Луна восходит ввысь, румяна и светла,
Фиалка ожила от сумрака ночного.
И ты, любимая, ты, нежная, в окне,
Вдвойне прекрасная, теперь сияешь мне,
А я у ног твоих тоскую молча снова.
Мне грустно, милая! Ужели ты должна...
Адам Мицкевич (перевод Вильгельм Левик)
Мне грустно, милая! Ужели ты должна
Стыдиться прошлого и гнать воспоминанья?
Ужель душа твоя за все свои страданья
Опустошающей тоске обречена?
Иль в том была твоя невольная вина,
Что выдали тебя смущенных глаз признанья,
Что мне доверила ты честь без колебанья
И в стойкости своей была убеждена?
Всегда одни, всегда ограждены стенами,
С любовной жаждою, с безумными мечтами
Боролись долго мы - но не хватило сил.
Все алтари теперь я оболью слезами -
Не для того, чтоб грех создатель мне простил.
Но чтобы мне твоим раскаяньем не мстил!
Охотник
Адам Мицкевич (перевод Вильгельм Левик)
Я слышал, у реки охотник молодой
Вздыхал, остановясь в раздумии глубоком:
"Когда б, невидимый, я мог единым оком,
Прощаясь навсегда с любимою страной,

Увидеть милую!" Чу! Кто там за рекой?
Его Диана? Да! Она в плаще широком
Несется на коне - и стала над потоком,
Но обернулась вдруг... глядит... Иль там другой?

Охотник побледнел, дрожа, к стволу прижался,
Глазами Каина смотрел и усмехался...
Забил заряд, - в лице и страх и торжество, -

Вновь опустил ружье, на миг заколебался,
Увидел пыль вдали и вскинул - ждет его!
Навел... все ближе пыль... и нет там никого.

Пловец
Адам Мицкевич (перевод Осип Румер)
Когда увидишь челн убогий,
Гонимый грозною волной,
Ты сердце не томи тревогой,
Не застилай глаза слезой!
Давно исчез корабль в тумане,
И уплыла надежда с ним;
Что толку в немощном рыданье,
Когда конец неотвратим?
Нет, лучше, с грозной бурей споря,
Последний миг борьбе отдать,
Чем с отмели глядеть на море
И раны горестно считать.
14 апреля 1825
К Лауре
Адам Мицкевич (перевод Вильгельм Левик)
Едва явилась ты - я был тобой пленен.
Знакомый взор искал я в незнакомом взоре.
Ты вспыхнула в ответ, - так, радуясь Авроре,
Вдруг загорается раскрывшийся бутон.

Едва запела ты - я был заворожен,
И ширилась душа, забыв земное горе,
Как будто ангел пел, и в голубом просторе
Спасенье возвещал нам маятник времен.

Не бойся, милая, открой мне сердце смело,
Коль сердцу моему ответило оно.
Пусть люди против нас, пусть небо так велело,

И тайно, без надежд, любить мне суждено,
Пускай другому жизнь отдаст тебя всецело,
Душа твоя - с моей обручена давно.

Визитерам
Адам Мицкевич (перевод Вильгельм Левик)
Чтоб милым гостем быть, послушай мой совет:
Не вваливайся в дом с непрошенным докладом
О том, что знают все: что хлеб побило градом,
Что в Греции - мятеж, а где-то был банкет.

И если ты застал приятный tete-a-tete,
Заметь, как встречен ты: улыбкой, хмурым взглядом,
И как сидят они, поодаль или рядом,
Не смущены ль они, в порядке ль туалет.

И если видишь ты: прелестнейшая панна,
Хоть вовсе не смешно, смеется непрестанно,
А кавалер молчит, скривив улыбкой рот,

То взглянет на часы, то ерзать вдруг начнет,
Так слушай мой совет: откланяйся нежданно!
И знаешь ли, когда прийти к ним? Через год!

Аккерманские степи
Адам Мицкевич (перевод Иван Бунин)
Выходим на простор степного океана.
Воз тонет в зелени, как челн в равнине вод,
Меж заводей цветов, в волнах травы плывет,
Минуя острова багряного бурьяна.

Темнеет. Впереди - ни шляха, ни кургана.
Жду путеводных звезд, гляжу на небосвод...
Вон блещет облако, а в нем звезда встает:
То за стальным Днестром маяк у Аккермана.

Как тихо! Постоим. Далеко в стороне
Я слышу журавлей в незримой вышине,
Внемлю, как мотылек в траве цветы колышет,

Как где-то скользкий уж, шурша, в бурьян ползет.
Так ухо звука ждет, что можно бы расслышать
И зов с Литвы... Но в путь! Никто не позовет.